Пользовательского поиска
поиск по сайту и в Сети через Яндекс
Шломо Громан, "Вести", 7 октября 2001 года

ДИАСПОРА В МИНИАТЮРЕ
(К выходу книги А.П. Яркова "Евреи в Кыргызстане")

Под эгидой Общества еврейской культуры Киргизии "Менора" и благотворительного фонда "Хэсэд тиква" вышла книга бишкекского искусствоведа, культуролога, кандидата исторических наук Александра Яркова "Евреи в Кыргызстане".
Автор монографии пытается подойти к предмету исследования подчеркнуто объективно, "не разделяя позиций ни ярых сторонников сионизма, ни заядлых юдофобов". Распахивая научную целину и не имея систематического еврейского образования, этот русский по национальности человек проделал столь серьезную и объемную работу, что ему можно простить отдельные огрехи, включая попавшие в книгу устаревшие и порой противоречащие друг другу статистические данные. Единственная грубая этнографическая ошибка - включение караимов в число евреев, менее всего допустимое применительно к караимам бывшего СССР.
Улыбку у музыкантов вызовет фраза о царе Давиде, "который аккомпанировал себе на струнном музыкальном инструменте - псалтыре". Псалтырь, как известно, - не аналог гуслей или арфы, а церковнославянское название псалмов Давида (на иврите теhилим).
И уж совсем некорректен следующий пассаж об ашкеназских евреях и идише: "Их язык (ост юден) образовался как сплав компонентов разных языков, а не только немецкого (в том числе и лошн койдеш, составленный из элементов иврита и арамейского языков)... Разговорный идиш разделяется на два основных диалекта: восточный и западный. Именно западный диалект был выбран в качестве литературного языка".
Однако эти огрехи (идиш никогда не назывался "ост юден", деление идиша на диалекты указано неверно, а литературный язык создан искусственно на базе синтеза различных диалектов) не способны испортить общее положительное впечатление от книги, содержащей массу любопытнейших малоизвестных фактов.
Знаете ли вы, к примеру, что 1964-68 гг. в Токмаке, фактически в политической ссылке (но на правах "гостя ЦК КПСС") жил бывший лидер венгерских коммунистов Матьяш Ракоши, тщательно скрывавший свои еврейские корни?
А в 1927 году в Бишкеке (Фрунзе) проездом к месту ссылки в Алма-Ату оказался Л. Б. Троцкий (Бронштейн). По воспоминаниям старожилов, "пламенного трибуна революции" вдоль трассы приветствовали толпы людей - местным властям не удалось сдержать проявления народных чувств.
Спустя некоторое время в столице республики оказывается М. Я. Натансон - подруга В. В. Маяковского и активная троцкистка. Она начинает работать в Госплане Киргизии и в силу своего образования (успела несколько лет проучиться в московском вузе) вскоре становится ведущим специалистом. Здесь и произошло ее знакомство с председателем республиканского Совета народных комиссаров Юсупом Абдрахмановым, переросшее в большое и сильное чувство. Отзываясь о евреях как о "самом способном в мире народе", Абдрахманов тем не менее охарактеризовал наркома путей сообщений СССР (с которым он в Москве решал вопросы строительства железнодорожной ветки Фрунзе - Токмак) следующим образом: "Каганович - законченный бюрократ, беспринципный держиморда. Еврейский народ дал немало талантов революции, но дал еще и этого..."
Вместе с А. Ярковым проследим за процессом появления евреев в Киргизии. Точное время возникновения общины бухарских евреев (в терминологии автора монографии - "яхуди") на территории этой страны не установлено, но некоторые источники указывают, что в X веке в Таласской долине уже были люди, исповедующие иудаизм.
Первыми ашкеназскими евреями в Киргизии стали солдаты-кантонисты, появившиеся в этом регионе в середине XIX века в ходе его присоединения к России. Любопытно, что бухарских евреев в российскую армию не призывали, уравняв в этом с узбеками, таджиками, киргизами и казахами.
В конце XIX века началось переселение миллионов восточноевропейских евреев на Запад. Менее известен тот факт, что десятки тысяч евреев в тот же период отправились на Восток, в том числе в Киргизию, где можно было встретить выходцев не только из западных губерний России, но и из Румынии и даже Австро-Венгрии. Однако ашкенази ехали, как правило, в одиночку, порывая семейные и общинные связи и не образуя новых, в результате чего быстро ассимилировались в общеевропейской переселенческой среде, не оставляя еврейского потомства (о крещеных кантонистах и многочисленных гражданских лицах, во имя карьеры принимавших православие, и говорить не стоит). Однако они внесли существенный вклад во внедрение западных ценностей в жизнь коренного населения Киргизии, в укрепление российских интересов в этом краю и его интернационализацию.
Вот как формулирует эту мысль А. Ярков: "Еще со средневековья благодаря многочисленным школам и необходимости чтения религиозной литературы систематизированные знания входят в обыденную жизнь ашкенази. Естественно, что у них существовала устойчивая культурная потребность в образовании... Включаясь в общероссийские социокультурные процессы и считая себя прогрессивно мыслящими людьми, евреи этого круга отказывались от схоластики конфессионально-ориентированного образования и отдавали детей в светские школы. Они стремились приобщиться к немецкой, польской, а затем и русской культуре, а русскую интеллигенцию познакомить с еврейским национальным богатством с целью сближения народов. Отметим и такую особенность ассимиляции некоторой части ашкенази, как стремление вообще отказаться от своего культурного наследия... Русский язык был для этих местных евреев-интеллигентов не только средством межэтнической коммуникации, но и способом подчеркнуть лояльность к государству, представителями которого они здесь выступали".
Объективный исследователь, А. Ярков не игнорирует и негативные аспекты данного феномена: "В сентябре 1899 года молодой выпускник Московского университета Лев Берг получает должность смотрителя рыбных промыслов Аральского моря и низовий Сырдарьи. На основании проведенной в 1901 году рекогносцировки ученый делает вывод о том, что в бассейне Аральского моря водоемы не имеют тенденции к прогрессивному усыханию. Базируясь на выводах Л. С. Берга (удостоенного без защиты диссертации, минуя степень магистра, степени доктора географии), Государственная Дума одобрила выделение кредитов на развитие хлопководства в Туркестанском крае, заложив начало трагической истории гибели Арала".

кассовая лента



С демографической точки зрения Киргизия оставалась "бездонной бочкой" еврейской иммиграции вплоть до Второй мировой войны, когда в Бишкеке впервые открылась синагога.
У членов сплоченной общины бухарских евреев в Бишкеке и Оше было больше возможностей - и желания - в плане поддержания этноконфессиональных традиций. Их дети не только говорили на своем языке, но и учились читать и писать на нем буквами еврейского алфавита. С 1890 по 1914 год в Иерусалиме было издано и почти целиком вывезено в Среднюю Азию 100 книг на бухарско-еврейском языке. Русской же грамотой бухарские евреи владели слабо. При советской власти для них появился Туземно-еврейский пединститут, готовивший кадры для бухарско-еврейских школ.
Кратковременный период признания права народов на развитие национальной культуры сменяется насильственной ассимиляцией, не последнюю роль в насаждении которой играли сами ашкенази. Агрессивная пропаганда атеизма привел к тому, что к середине 20-х годов в Бишкеке не было не только синагог, но и мечетей и даже церквей.
Именно ашкенази стояли у истоков новой, советской культуры в Киргизии. Поэт Илья Сельвинский редактировал русский перевод эпоса "Манас", выполненный, конечно же, евреями. Кинорежиссеры М. Ромм и О. Фрелих сняли первые фильмы о молодой республике.
Ретивость советской власти приводила к курьезам. "Националистически" настроенных евреев она ссылала подальше от центра, в Киргизию, - а они знай себе организовывали нелегальные общины и сионистские ячейки... Закончившего в начале 20-х годов Витебскую йешиву резника Арона Володарского препроводили в 1933 году в Бишкек, где этот высокоморальный, всеми уважаемый человек исполнял обязанности не только шойхета, но и неформального "ребе". Именно Володарский добился от городских властей выделения евреям участка на мусульманском кладбище.
Смирившись с желанием иудеев хоронить своих близких вместе, Советы жестоко относились к живым евреям - таким, как Дебора Гейзерикман. В 1929 году семнадцатилетняя одесситка в составе группы единомышленников выступила в защиту прав человека и свободы совести. "За пропаганду антисоветских идей сионизма" девушку сослали в Бишкек. От своих убеждений Дебора не отреклась до самой смерти в 1998 году.
Отдельную главу Ярков посвятил жизни евреев Киргизии в годы Второй мировой войны. В тот период община пополнилась тысячами эвакуирующихся евреев из западных районов бывшего СССР. Многие из них, в отличие от прежде переселявшихся в республику евреев, не были настроены на скорейшую ассимиляцию.
Автор теплым, выразительным языком повествует о деятельности неофициальных бракопосреднических бюро, благодаря которой у местных ашкеназов (бухарские евреи всегда были разборчивее в выборе спутника жизни) заметно снизилась доля смешанных браков. Но, разумеется, не до нулевой отметки. Уклоняясь от традиционной дани "интернационализму", А. Ярков честно признает, что дети от браков евреев с неевреями, как правило, считали себя русскими, киргизами и т. п., что было "связано с общей моделью советского общества".
50-е годы XX века стали апогеем активности общины. Впервые наметилась консолидация ашкеназских и бухарских евреев. Рекордная численность прихожан была зафиксирована в Йом-Кипур 10 октября 1952 года - бишкекскую синагогу посетило 2500 человек. После продолжительных пререканий удалось зарегистрировать и синагогу в Джалал-Абаде.
Открытых репрессий со стороны властей не наблюдалось, однако в 1961 году КГБ использовал бишкекские гастроли Московского еврейского театра (какого именно - Ярков не уточняет) для выявления всех скрытых "цеховиков" и последующего их ареста по делу "трикотажников". Вместе с бывшим председателем Госплана республики Б. Дюшалиевым по этому делу в 1962 году были расстреляны десять евреев. После этого в Киргизии поднял голову бытовой антисемитизм, который был там традиционно слабее, чем во многих других регионах СССР.
Эмиграция из Киргизии началась сравнительно поздно. В 1989 году из Бишкека уезжает 175 евреев, в 1990-м - около тысячи, в последующие годы - по нескольку сотен. Соответственно угасает община. В 1989 году в Киргизии насчитывалось 5600 евреев, в 1990-м - 5100, в 1991-м - 4200, в 1992-м - 3600, в 1993-м - 3000, в 1994-м - 2400, в 1995-м - 1900, в 1996-м - 1500, в 1997-м - 1300.
Более новых официальных данных пока не опубликовано. Согласно оценкам, сегодня в этой стране осталось 400-500 евреев, главным образом пожилых. Им предоставлены все возможности сохранения этнических и религиозных традиций, однако исторический процесс неумолим...
Книга А. Яркова стала эпилогом истории киргизского еврейства. И превосходным памятником.

"Книжный развал"
"Альтернативная география"
на главную

Rambler's Top100